Запись: 4abbe6bc-ae28-42c8-9c84-c96548923f0d
Предыдущая запись: 4e792675-0ede-4bd8-a97e-ab3352608171
Субъект: Светлана Нарзаева, 12 лет
Статус: мертва
Причина: уточняется
Запись: dd752b29-11db-43dc-945f-c22db3768368
Предыдущая запись: 4abbe6bc-ae28-42c8-9c84-c96548923f0d
Субъект: Артём Шилов, 35 лет
Статус: мертв
Причина: уточняется
* * *
Дверь скрипнула. Илья вздрогнул и обернулся. Инстинктивно обернулся, понимая, что выдает себя своим поведением. От этого понимания его рука дрогнула, и он уронил е-паспорт на стойку.
Никто не пришел за ним. Просто мужчина, сидевший на скамейке в углу, вышел через скрипучую дверь, оставив на полу грязно-мутные следы. Натянув шляпу и закутавшись в серый промокший плащ, он быстро зашагал по мокрой дороге.
Илья повернулся обратно и пересекся взглядом с блондинкой за окошком. Сглотнул. Та дежурно улыбнулась сиреневыми губами, взяла выпавший из его рук е-паспорт, провела им по терминалу. Пока терминал о чем-то размышлял, помигивая светодиодами, она принялась разглядывать его фотографию, задумчиво грызя ноготь.
— Ого куда тебя занесло, — присвистнула она, бросив взгляд на адрес. — Так все серьезно?
Илья пожал плечами и постарался вернуть себе самообладание.
— Я… я к жене иду, — сбивчиво ответил он.
— О, поздравляю. — Её интерес приугас. — А поездом не быстрее?
— Я не тороплюсь, — нервно усмехнулся Илья.
“Я жить еще хочу”.
Терминал пискнул и воссиял красным. Блондинка скривила сиреневые губы.
— Увы, не в этот раз. Попробуй завтра.
Илья принял из её рук е-паспорт и спросил с плохо скрываемым отчаянием:
— Мало работы?
— Работы? Полно, — махнула рукой девушка. — Тут тебе и стройка, и новая автострада. Просто не повезло.
Илья сунул е-паспорт в карман, повернулся и заковылял к выходу. Правая нога ныла и болела, как всегда в дождь. А левой был протез Онежробостроя, и он работал одинаково плохо в любую погоду.
Доковыляв до выхода, Илья вдруг понял, что не поблагодарил и не попрощался с девушкой. Ему стало стыдно, что привело его в какое-то смятение. “После того, что ты сделал, тебе стыдно из-за такой ерунды?”
Он повернул голову, но девушка уже куда-то вышла. Илья покачал головой, надавил на скрипучую дверь и вышел прямо под дождь.
У него не было капюшона, плаща или зонта, лишь папка для документов, черная, застегивающаяся на кнопки. Её он и поднял повыше, закрывая от дождя даже не себя, а телефон. Единственное свое солнце.
— Прости, я отвлекся ненадолго, — написал он. Ответ не заставил себя ждать:
— Нестрашно. Ты твердо решил? Ты придешь? — спросила его Инга.
Илья оторвал взгляд от телефона и взглянул прямо перед собой. Цепь из бетонных блоков выстроилась слева и тянулась далеко, до самого горизонта. Там она сливалась с густо-пахнущей железной дорогой, дребезжащей поездами справа. Где-то там, на краю земли, она и ждала его.
— Я приду, — ответил он. — Я уже иду.
* * *
Инге пришлось отложить телефон — она чуть не наехала тележкой на вставшего посреди прохода малыша. Тот задумчиво сосал соску и разглядывал красочный плакат, гласивший “Лотерея исправительных работ — твой шанс на искупление”. Пока Инга соображала, как бы объехать ребенка, зазевавшаяся мамаша выскочила из-за прилавков, подхватила свое чадо и удалилась, бросив презрительный взгляд. Малыш тоже посмотрел на Ингу и почему-то улыбнулся.
Та почувствовала себя неловко. “Я совсем их не понимаю”, — подумалось ей.
Она посмотрела на лежащие в тележке покупки. Кроватка — дешевая, пластиковая. Ванночка. Большой рулон полиэтиленовой пленки. Банка краски. Валик. Еще с десяток мелочей. И… кажется, она что-то важное забыла.
— Я могу вам чем-то помочь? — Консультант выплыл из ниоткуда, улыбаясь одновременно и лицом, и блестящим бейджиком.
— Эм… Да, — пришла в себя Инга, — мне нужно средство для мытья стен. Что-то посильнее.
— Сильное загрязнение?
— Да… Собаки, понимаете? Всё пачкают.
— А, понятно, — просиял консультант и начал рыться в товаре. Инга похвалила себя за находчивость. Слишком смело похвалила: тут же из глубин её сознания пробудился вязкий страх и задал ей вопрос: “А что бы он сказал на это?”
И тут же озвучил ответ. Его голосом, конечно же:
— Надо же, какая ты, оказывается, умная
Ноги её подкосились. Как в тумане, не помня как расплатилась, она вышла из магазина и потащила тяжелые покупки домой. Дул холодный ветер и гнал с севера гигантскую черную грозовую тучу. Пакеты так и норовили перерезать ей пальцы своими скрученными ручками.
“А что бы он сказал на это?”
— Ты такая сильная. Целых два пакета!
Страх стегал её по ногам, накачивал кровью сердце, заставляя побелеть и без того бледное лицо. Она на автомате добралась до дома, поднялась на шестой этаж и только там, в квартире, швырнув покупки на пол, позволила себе отдышаться. Опустилась на табурет в прихожей и принялась растирать замерзшие ладони. Борозды от пакетов жгли её белую кожу.
Воспоминания о его последнем звонке жгли её память.
— Я возвращаюсь в пятницу. Ты же не думала, что мы расстанемся надолго?
Инга посмотрела на календарь. Еще среда.
Она бросила взгляд на покупки. Спинка кроватки треснула. Но сейчас это не имело никакого значения. Она взяла рулон с пленкой и потащила его в маленькую комнатушку. Там на полу еще виднелись следы от ножек кровати, которую она еле вытащила оттуда накануне.
Зажужжал телефон. Инга бросила пленку на пол. Закрыла глаза. Досчитала до десяти. Достала телефон. Открыла глаза.
“Кто?”
Сообщение от Ильи.
Она выдохнула и села, сползла по стенке на корточки. Прежде чем ответить, она всхлипнула несколько раз, борясь с накатившим отчаянием, вздохнула глубоко. И лишь обретя силы улыбнуться, открыла сообщение.
— Как ты думаешь, кто у нас будет — мальчик или девочка?
Удивленно-обрадованная, она ответила:
— Не знаю. А ты кого больше хочешь?
— Дай-ка подумать… Пусть будет мальчик.
— Все вы такие, подавай вам мальчиков ) И как бы ты его назвал?
— Точно на И!
— Хах, это почему?
— Илья + Инга = И… Игнат?
— Не.
— Ипполит?
— Ни в коем случае. Давай лучше другую букву.
— Игорь?
Молчание. Долгое, тягучее молчание.
— Инга? Все хорошо?
— Давай сменим тему.
* * *
Вечером Илья устроился на скамье на железнодорожной станции с гордым названием “Озерная”. Большинство поездов следовали мимо, не притормаживая, поэтому на платформе было пусто. У скамейки под навесом не хватало досок, но это Илью не сильно печалило. Хотя бы сухо.
Ему пришли несколько писем из Онежробостроя. Первое из них называлось “Приказ об увольнении”. Илья удалил всю пачку, не читая. Назад дороги не было.
Он вытянул вперед ножной протез, выставив металлическую ступню под дождь. Железке было все равно.
Усталый взгляд его зацепился за выцветший плакат времен реновации гражданского общества. Ставший уже привычным силуэт робота-”следователя” и воодушевляющая надпись.
“Машины вычисляют преступников. Наказание — задача граждан. Вместе — на страже справедливости”.
“Следователями” их называли только дикторы в новостях. Обычные люди звали их “следаками”, а еще “могильщиками”. Роботы уносили тела на экспертизу и запускали анализ происшествия — сложнейшую симуляцию, именуемую “расследованием”. Обычные люди называли это “гаданием”.
“Типичное гадание идет три дня, — размышлял Илья. — Я успею. Вот сейчас немножко отдохну и пойду дальше”.
Он на минутку прикрыл глаза и, видимо, задремал, как вдруг чересчур уж громкий раскат грома заставил его вздрогнуть и проснуться.
То оказался не гром, а ругань старика, споткнувшегося о вытянутый протез.
— Расставил тут лыжи свои! — возмущался он, поднимаясь с мокрого асфальта. — А я теперь вообще мокрый.
Илья помотал головой, чтобы проснуться, и слабо улыбнулся.
— Извини, отец, — дружелюбно сказал он. — Присаживайся, обсохнешь.
“Мне только скандалов не хватало”, — подумал он с досадой.
Старик поворчал для виду, но приглашение принял. Сел нахохлившись, будто воробей, и тоже вытянул левую ногу вперед.
— Чего у тебя, нога не сгибается? — поинтересовался он.
Илья с трудом согнул ногу и клацнул пяткой об асфальт.
— Сгибается. Только неровно.
— Онежробостроевская поделка?
— Угадал.
Старик проворно задрал штанину и обнажил ножной протез. Внешне неотличимый, по стандартным лекалам Онежского завода. Только подогнанный идеально. Старик пошевелил металлическими пальцами — и поршни в голени послушно зашуршали, мягко, певуче.
— Вот я поражаюсь, — продолжал старик, — у кого ни встречу онежский протез — халтура страшная. А мне, видишь, — повезло. Мастер от бога.
Илья смотрел на стариковский протез как завороженный. Мысленно разбирал его на части, любовно смазывал взглядом и снова собирал, изгиб к изгибу, линия к линии, как цветок. Ему редко приходилось видеть собственную работу в деле.
“Все правильно сделал, — подумал он самодовольно, и тут же застыдился: — А вчера — тоже правильно?”
— Вот бабке моей не повезло, — помрачнел старик и достал из-за пазухи помятую пачку. — Будешь?
— Не курю, — покачал головой Илья.
Старик сунул сигарету в зубы и продолжил, забыв поджечь.
— Ноги отнялись, поставили два протеза. Я, главное, ей говорю — погоди ты, куда торопишься, давай один воткнем, посмотрим. А она все мечтала, что ей как мне повезет. А я-то статистику знаю, я ж вижу, что эти дармоеды-мастера обычно выдают. Убивать таких мастеров мало…
Старик все говорил, говорил, пока дождь барабанил по крыше, и его обличительная речь убаюкала Илью.
— Точно, — сквозь сон пробормотал он, — убивать мало.
Он откинулся на облезло-шершавую стенку остановки и закрыл глаза. Ему хотелось прекратить думать о протезах и заводе. Перед глазами всплыл образ Инги. Неподвижный, улыбающийся — просто фотография, рисунок в темноте. И этот рисунок расплылся, как туман, растёкся красками под дождем.
Илью швырнуло в холодный водоворот сна.
* * *
Ближе к ночи Инга расчистила комнату, оставив лишь тяжелый стол-бюро у самого окна, и расстелила пленку. Пленка была прозрачной, сквозь неё все еще виднелись следы кроватных ножек на паркете. Эти следы нервировали её. Напоминали, что не все можно смыть даже самым сильным средством.
Думая о следах, она невольно посмотрела на стену, на пустующий невыцветший прямоугольник и одиноко торчащий гвоздь.
“Эту пустоту я могу заполнить”, — сказала она себе и удивилась собственной дерзости. Она вышла в другую комнату, открыла старый скрипучий шкаф и извлекла на свет коробку, которую доставать было запрещено.
Все, что не нравилось Игорю, хранилось в ней.
Инга остановилась в нерешительности. Приподняла картонный край и тут же поймала недовольный взгляд отца на фотографии. Одновременно ей показалось, что кто-то стоит за её спиной и дергает, будто за ниточки, её сердце — так резко оно замерло и так сильно застучало вновь.
Она легко могла представить, что он ей скажет. Представлять это было страшно.
— Он плохо поступил со мной. Не стоило этого делать.
Она воровато обернулась, как если бы забралась в чужой дом и рылась в чужих вещах, потом двумя руками достала фотографию в рамке и прижала к груди — чтобы никто не увидел.
“Не стоило этого делать, — повторила она. — Это его разозлит. И ничего не получится”.
Но кто-то более сильный, более смелый притащил её, сопротивляющуюся, обратно в комнату. Её руки сами подняли отцовский портрет и вернули на законное место.
— Вот так, — шепотом произнесла она, отойдя пару шагов. — Вот так!
Её вдруг охватила неописуемая радость. Будто щенок, утащивший кость у спящего пса, она покружилась на месте. Потом подмигнула отцу и прошла в ванную — умыться от пыли и пота.
“Хлопотный выдался день”.
Окатив лицо холодной водой, Инга посмотрела на свое отражение. Радость сменилась горечью. Бледная тень, призрачное подобие той Инги, которой она была совсем недавно.
В клинике ей уже не стеснялись говорить, что она плохо выглядит. Говорили, что довольно грустить по отцу и загонять себя в могилу.
“Все это время, — думала Инга, — они не видели? Или не хотели видеть?”
Она осмотрела себя. Дотронулась пальцами до худых плеч. Потом, будто впервые, увидела шрамы и царапины на запястьях и села на край ванны, разглядывая их.
“Они всегда больно царапаются, — подумала она. — У пушистиков паталогическая боязнь людей в белых халатах. Их можно понять”.
Инга закрыла глаза и попыталась вспомнить себя в день выпуска из ветучилища. “Тогда я мечтала, что буду лечить зверюшек. Я хотела видеть их счастливыми, хотела видеть их улыбающихся хозяев. Я не знала, что мне чаще придется усыплять...”
Она снова посмотрела на царапины. Они давно зажили, затянулись. Царапаются те, кого можно вылечить. Обреченные не царапаются. Они смотрят влюбленными глазами и верят тебе, до самого конца верят.
Полгода назад, когда Игоря так внезапно послали в другой город, Инге принесли пса. Красивого лабрадора по кличке Дружок. Избитый, он слабо повиливал хвостом и смиренно ждал своей участи. Хозяева оплатили усыпление и ушли, даже не обернувшись. То ли Инга была рассеяна в тот день, то ли пёс оказался везунчиком, только он пережил инъекцию. Не дождавшись, когда его отвезут на кремацию, он вдруг очухался и просто ушел. Получив свой второй шанс, он мог пойти куда угодно. А пошел назад к своим хозяевам.
От них он снова попал к Инге на стол. Та долго гладила его бедную разбитую голову, а потом прервала этот круг.
* * *
Запись: c64cc26a-6e5e-4788-b8cc-7e4c4103d871
Предыдущая запись: dd752b29-11db-43dc-945f-c22db3768368
Субъект: Артём Шилов, 35 лет
Уточнение причины смерти: предумышленное убийство
Вердикт №1
Обвиняемый: Илья Карпов, 31 год
Месть: допустима
* * *
Тёму любили на заводе. Тёма любил повеселиться и повеселить, устраивая невинные шалости. Еще Тёма верил в справедливость. По его мнению, Илье все давалось слишком легко. Из-за увечья его взяли на завод по льготной программе, оставив без работы “нормального парня”. Завод даже подарил ему протез — просто так. Отвратительный по качеству, устаревший, сделанный “на отвали” таким же Тёмой. Но все-таки даром доставшийся Илье.
А раз так, то справедливости ради жизнь калеке стоило немножко усложнить. Чтобы честно было.
Сотню натянутых лесок, подпиленных ступенек и случайно необесточенных станков спустя справедливость все еще не считалась восстановленной.
Первое письмо, полученное утром, было с завода и начиналось со слов “ТЫ ТРУП”. Илья не был удивлен. Ему почему-то вдруг стало по-детски обидно. “Если бы это сделал Тёма, они бы похвалили его”.
Но эта мелкая обида померкла перед лицом леденящего страха. Пришло обновление статуса по его делу. Всего через полтора дня, а не три, как он надеялся, машины вынесли приговор. Теперь даже давешний старичок имел право без зазрения совести проломить ему голову.
“Если бы я только мог идти быстрее”, — уныло подумал Илья, бредя вдоль железнодорожных путей. По улицам было бы короче, но и шансы попасться кому-нибудь на глаза были выше. К ночи он, наверное, доберется до очередного Почтового отделения и снова испытает удачу в Лотерее Исправительных Работ.
“Мне должно повезти”.
Дождевые тучи угрохотали куда-то южнее, но небо было затянуто серой дымкой. Илья плёлся, подволакивая непослушную ногу, а мимо шли и шли составы. Товарные, пассажирские — цепочкой, один за другим. Ехали тяжелые бетонные блоки, огромный состав, вагонов четыреста — строить новые жилые коробки. Следом тянулись вагоны, груженные людьми — те безучастно смотрели в окна, в пол, в потолок. Кто-то держал в руках телефоны и, если поезд ехал не очень быстро, Илья успевал почувствовать их хищный взгляд. Они видели его, успевали прочесть в новостях его обвинение и приговор, и жадно вытягивали шеи, пытаясь разглядеть. Гнетущую скуку их поездки развеивали яркие мечты о том, как цепь в их руках обрушивается на голову обвиняемого. Они прижимались к окнам, запоминая его растерянное лицо, чтобы еще посмаковать чарующее видение — на пути от одной серой коробки к другой.
Илья прятал лицо за воротником рабочей куртки и ковылял вперед. Другого выбора не было.
Ближе к полудню он решился передохнуть, сев на берегу ручья под железнодорожным мостом. Там хотя бы его никто не мог видеть. Он достал телефон и написал Инге, что все хорошо. Она не ответила.
“Если идти всю ночь, — размышлял Илья, кидая мелкие камешки в реку, —завтра я буду на месте”.
Внезапно телефон разразился трелью. Вызов с незнакомого номера.
Илья собрался было сбросить, но вдруг подумал: “Что если это от Инги?”
И поднял трубку.
Молчание.
— Да? — несмело спросил он.
— Хай, Илья, — фамильярно произнес чей-то женский голос, — это Надя. Из почтового отделения, ты вчера у нас был.
Илья вспомнил. Точно, блондинка с сиреневыми губами, из почтового отделения.
— Я твой номер запомнила, чувствовала, что пригодится. Я смотрю, у тебя нешуточные проблемы?
— Есть немного, — сдержанно ответил Илья.
— Вот и у меня есть… некоторые трудности. — Голос звучал многозначительно. — Я подумала — не помочь ли нам друг другу?
Илья начал догадываться, куда она клонит.
— Извини, я…
— Да брось, — настойчиво перебила его Надя, — я все проверила, у вас предварительный брак. Вы друг друга в глаза еще не видели, так, пару месяцев в сети общаетесь. Фигня, а не брак, легко аннулировать. Я работаю до трех и могу тебя подобрать — ты же недалеко утопал? Быстро зарегаемся, переспим и всё — отсрочка по случаю отцовства у тебя в кармане. В конце концов, ты же за этим идешь к своей Инге, правда?
Илью словно окатило холодной водой.
— Нет, — почти крикнул он в трубку и сбросил вызов. — Нет, нет, нет, — продолжал он убеждать кого-то уже шепотом.
“Я действительно хочу быть с ней, — оправдывался он, — я не знал, что так получится. Не хотел, чтобы так получилось”.
Он сунул телефон в карман и начал выбираться из-под моста. Протез предательски соскальзывал с гравия, и Илье приходилось практически ползти на четвереньках.
“Ничего, — думал он, — расценки упали. Премиальные за месть сейчас — копейки. Не то, что в сороковом. И потом — дело еще могут уточнить. Если система расценит это как месть — с меня взятки гладки. Месть — право каждого. Да, дело еще уточнят”, — подбадривал он себя.
Еще пара километров вдоль железки — и настала пора сворачивать в матрицу бетонных блоков. Жилые районы. Одинаково опасно что ночью, что днем.
“Сейчас уже не устраивают охоту, как раньше”, — думал Илья, всматриваясь в полупустые улицы. Никто не смотрел в его сторону. Никто не наматывал цепь на кулак. Уже неплохо.
Илья с трудом отвернулся от спасительного железнодорожного полотна и несмело двинулся в сторону домов. Он шел, смотря себе под ноги, сунув руки в карманы. Шел, и скрежет протеза по асфальту казался ему оглушительным лязгом.
“Убивать таких мастеров мало”, — зло повторил он про себя и грустно усмехнулся.
Перед пустынным шоссе он остановился и осмотрелся. Пусто, не считая несущегося во весь опор электрокара.
“Гоняют как ненормальные”, — подумал Илья и решил подождать, нервно покачиваясь на месте.
Электрокар затормозил прямо рядом с ним. Боковое стекло опустилось, и ярко-сиреневые губы настойчиво произнесли:
— Может, сядешь? Или так и будешь маячить?
Дверь открылась. Илья растерялся. Что сделать — сесть? Или продолжить стоять, привлекая внимание? Вот уже и первые зеваки стали оборачиваться на них…
Илья чертыхнулся про себя и сел на сиденье, выставив правую ногу на дорогу и держась за дверь.
— Ногу, может, засунешь? — предложила Надя, поправляя волосы.
— Мы никуда не едем, — как можно более спокойно произнес Илья. — Что тебе от меня нужно?
— Я тебе уже сказала. Тебя поупрашивать нужно, что ли? Для человека, совершившего двойное убийство, ты слишком ломаешься.
Илья почувствовал, как ком подбирается к горлу. Он извлек телефон из кармана и увидел одно непрочитанное обновление
Запись: 7eec7b1c-a130-455d-a76e-ea4064434e51
Предыдущая запись: c64cc26a-6e5e-4788-b8cc-7e4c4103d871
Субьект: Светлана Нарзаева, 12 лет
Уточнение причины смерти: убийство по халатности
Вердикт №1
Обвиняемый: Артём Шилов, 35 лет
Месть: невозможна (обвиняемый мертв)
Вердикт №2
Обвиняемый: Илья Карпов, 31 год
Месть: рекомендуема
— Ты теперь номер один в хит-парадах, — заметила Надя. — Если кому-то нужны премиальные, то за тебя можно получить неплохо. Тем более ты калека, с тобой даже я справлюсь.
— Это вранье, — прошептал Илья. — Ложь.
— Я поражаюсь, — надула губы блондинка и вцепилась в руль. — Тебе каждый день такие предложения делают? Скажи “спасибо” и погнали.
Илья апатично уставился в телефон. “Я помню её глаза, — почему-то подумал он. —Она смеялась. Я выковал тот маленький протез из её смеха. Я не мог ошибиться”.
— Алё, — Надя толкнула его в плечо, и Илья взглянул на неё затравленно, — мы едем? Или мне выйти, позвать тех ребят?
* * *
Утром в пятницу Инга проснулась полная решимости.
“Вчера я усыпила двенадцать ни в чем не повинных пушистиков, — сказала она себе. — И сегодня я справлюсь”.
Она вымыла и высушила голову. Она нашла в недрах ванной полузабытый тюбик губной помады. Она развернула новое черное, без изысков, платье.
Она постаралась не забыть ничего из того, чего Игорь терпеть не мог.
Следующие два часа она провела в ожидании. Сидела на кухне, на табурете в коридоре, на полу в комнате. И много-много курила. Телефон мешался в руках, и она положила его в стол.
То и дело она бросала взгляд на отцовский портрет, и это подбадривало её.
Игорь никогда не звонил, никогда не стучал. Она прекрасно знала это.
Но когда государственный ключ повернулся в замке и щелкнула дверная ручка, её парализовало.
Когда дверь скрипнула, её сердце сжалось от страха. Внутри неё скулил и скребся так и не умерший Дружок. Он просился назад, к любимым хозяевам.
Игорь вошел и остановился на пороге, изучая изменения.
Улыбнулся, натягивая ниточки.
— Ну привет, — ласково сказал он. — Скучала?
Не дожидаясь ответа, он зашел и принялся вышагивать по комнате, смотря по сторонам, как на экскурсии.
— Хорошо выглядишь, — заметил он. — Я всегда говорил, что тебе идет черный.
Инга покраснела и опустила взгляд.
— Я смотрю, ты затеяла ремонт? Давно пора. — Он провернулся на носке, и полиэтиленовая пленка мерзко прошуршала. От этого звука у Инги по рукам пробежали мурашки.
Игорь заметил портрет на стене, подошел и плавно поднял руку, взявшись пальцами за нижний край рамы — так, как он обычно брал её за подбородок.
“Сейчас сорвет и бросит, — накручивала себя Инга. —И тогда… тогда…”
— Старый знакомый. — улыбнулся Игорь.. — Я почти забыл, как он выглядит. Почему ты вообще прятала его портрет? — В его голосе звучал укор. Сердце Инги сжалось. Внутренний Дружок поджал уши.
Игорь сделал круг по комнате и направился к ней. Он шел, будто не замечая, что она сидит на его пути. Ближе, ближе и ближе. Когда Инге показалось, что он вот-вот на неё наступит, Игорь остановился. Посмотрел на неё сверху вниз и глаза его блеснули.
— Ты же не думала, что мы расстанемся надолго?
Инга не смогла выдержать его взгляд. Отвернулась, склонила голову. Будто бы была в чем-то виновата.
Внутри что-то билось. Билось и кричало. Только Инга не слышала.
Игорь отошел от неё и повернулся к окну, сунув руки в карманы.
— До меня тут дошли слухи, — многозначительно начал он, — что тебя кто-то развел на предварительный брак.
Пауза. Молчание. Только постукивание его пальцев по стеклу.
— Это было немножко необдуманно, согласись. — Он резко надавил рукой на стекло и медленно провел вниз — до противного скрипа. — Стоило обсудить сначала со мной. Вечная твоя манера все усложнять.
Теперь он был раздражен. Шаги ускорились, он сделал еще один круг по комнате и снова остановился перед ней.
— Видимо, мне придется заняться этой проблемой?
— Нет, — глухо отозвалась Инга.
— Что, прости?
— Нет. — Она подняла голову и медленно встала. Он оставил ей слишком мало место, вставать приходилось, вжимаясь в стенку.
— Я правильно тебя понял — ты прямо сейчас пойдешь и исправишь свою глупость? — спросил он безапелляционно.
— Да, — ответила она.
— Хорошая девочка, — сказал он куда-то в сторону и отошел. Инга, как в тумане, подошла к столу и выдвинула ящик.
Когда Игорь снова повернулся к ней, на него уставился вороненый ствол. И два испуганных глаза смотрели поверх.
Инга ждала его реакции.
Игорь и бровью не повел.
— Ингочка, — ласково улыбнулся он. — Я — второй человек в городе. Даже если я вот прямо сейчас исполосую твое прекрасное личико — мне ничего не будет. Никаких записей в блокчейне, никаких следствий, никакой мести. Ни-че-го. А если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы…
Грянул выстрел.
Инга едва удержала пистолет в руках. У неё зазвенело в ушах, она чуть не упала, уперевшись спиной в столик. Открыв предусмотрительно зажмуренные глаза, она увидела, как Игорь извивается на полу, держась за окровавленное бедро. В глазах его ненависть, насмешка, ярость — но ни капли страха.
Инга вжалась в стол и нацелила пистолет на Игоря. А тот, покраснев от гнева, тянулся к ней.
— Тебе конец! — рявкнул он. — Еще движение и — тебе конец.
Инга бросила взгляд на портрет отца. Тот улыбнулся ей со стены.
— Я беременна, — соврала она.
Игорь замер.
— Я прямо сейчас разнесу твое прекрасное личико, — продолжила Инга, — и мне ничего не будет. А за год отсрочки я найду способ выбраться. Я найду.
Страх.
Наконец-то она увидела.
Страх в его насмешливых глазенках.
— Я… тебя… — Он жутко покраснел и снова потянулся к ней, цепляясь за её былую покорность.
“Спасибо тебе, Дружок”, — подумала Инга.
А потом прервала этот круг.
Десять минут спустя она сидела на балконе и курила, глядя то на серые облака, то на копошащихся внизу людей. Она видела, как два робота-могильщика — тонкие, как жерди — примчались и влетели в подъезд. Слышала, как они заехали через незапертую дверь и принялись кружить по комнате. Один из них заехал к ней на балкон, внимательно просканировал и умчался. Второй запаковал тело в пластиковый мешок, подвесил к себе, как на вешалку, и проворно уволок.
Осталась комната, пятна крови на пленке и брызги на стене. Эти следы смоются.
Инге очень хотелось почувствовать облегчение. Она затянулась сигаретой и выдохнула струю дыма. Дым рассеялся, смешался с серым небом. Облегчение так и не пришло.
“Ты же не думала, что мы расстанемся надолго?” — прозвучало эхо в её голове, и она даже не удивилась тому, как сжалось от страха её сердце.
“Похоже, мы вообще не расстанемся”.
Она взглянула вниз. Могильщик с мешком как раз заворачивал за угол и чуть не сбил выходящего оттуда человека. Тот отшатнулся от робота, как от призрака, и вжался в стену дома. А потом, озираясь, поковылял по дорожке в её сторону.
Инга выронила сигарету и уперлась ладонями в перила.
В калеке она узнала Илью.
* * *
Запись: bb7ece22-3f5d-4739-a8dc-8125219f141d
Предыдущая запись: 7eec7b1c-a130-455d-a76e-ea4064434e51
Субьект: Игорь Лесников, 38 лет
Уточнение причины смерти: предумышленное убийство
Вердикт №1
Обвиняемый: Инга Карпова (Шепелёва), 28 лет
Месть: рекомендуема
* * *
Они сидели на полу, рядом, не касаясь друг друга взглядами. Между ними чернел пистолет — лежал, как верный сторожевой пес.
Инга курила и слушала тяжелое дыхание Ильи. Илью мутило от недосыпа и сигаретного дыма. Воздух был наполнен осознанием того, что они все еще незнакомые, чужие друг другу люди.
Инга затушила сигарету об пленку и шумно выдохнула. Илья боролся со сном и старался не закрыть глаза.
Заснуть сейчас было бы совсем некстати. Уж лучше говорить.
— Ты… — он откашлялся, — ты должна знать, что случилось.
Инга не ответила, уставившись в одну точку в районе своих туфель. Потом вдруг очнулась, почувствовав неловкость, и коротко кивнула.
— Та девочка… Света. Я видел её один раз. Столкнулся на проходной, когда я шел в цех, а её на коляске вывозила мама. Она что-то сказала, и девочка рассмеялась. Я никогда не слышал такого смеха раньше. Жизнерадостного, искреннего. Я пришел к станку, и шеф выдал мне чертеж — маленький протез ноги. Никогда мне еще так легко не работалось. Я клянусь тебе, это был шедевр. Я представлял себе, как она побежит, смеясь, и работал, работал… К концу смены все было готово, оставалось только откалибровать. Только откалибровать. Пришел мой сменщик — Тёма. Хоть мы и не ладили, я надеялся, что хоть с этим он справится. Хотя бы откалибрует как надо.
Илья сжал кулаки от бессилия.
— В общем, через месяц в середине дня приходит шеф и отдает мне этот самый протез. Просит аккуратно разобрать на запчасти. А Света… Света умерла. Оступилась, упала и стукнулась виском. Я полдня просидел с этим протезом. Просто сидел и смотрел на него. За полчаса до конца смены я опомнился и решил проверить калибровку. — Илья помолчал немного, собираясь с духом. — Наверное, лучше было мне этого не делать. Надо было разобрать и забыть. В общем, когда пришел Тёма, я… — Илья запнулся.
— Ударил его этим самым протезом? — медленно закончила за него Инга.
— Да, — обессиленно ответил Илья.
— Понятно.
Она подняла с пола пачку и стала доставать следующую сигарету. Илья повернулся к ней и дотронулся до её ладони. Инга едва удержалась, чтобы не одернуть руку.
— А ты? Что у тебя стряслось?
— Извини, — бесцветно ответила Инга, — я сегодня не настроена на исповеди.
— Завтра у нас может не быть.
Бледная тень улыбки.
— Наверное, ты прав. — Она освободила руку, сунула сигарету в ярко-накрашенные губы и поднесла зажигалку. — Был один человек, который очень обиделся на моего отца. Что-то они не поделили. С этим человек у нас был… роман. То есть это у меня был роман, а он просто так мстил отцу, через меня. Потом отец умер, и человек перестал даже притворяться, будто бы любит.
— Понятно, — сказал Илья и осмотрелся. Тесная комнатушка, темная. И душно, как перед большой грозой.
В тишине прожужжал телефон. Инга и Илья вздрогнули и посмотрели друг на друга. Потом Илья хлопнул себя по карману, достал телефон и прочел сообщение.
— Что там? — без особого интереса спросила Инга.
— Пишут, что мы с тобой номер один в хит-параде. Семейка с тремя убийствами. Приличные премиальные.
Инга хмыкнула.
— Вот как… Что еще пишут?
— Что на нашем месте поторопились бы с отсрочкой.
— Надо же, — Инга затянулась сигаретой, ощущая как что-то загорается в груди, — вот чего они хотят… Люди.
Илья выключил телефон и посмотрел на неё. Потом набрался смелости и спросил.
— Скажи… А разве ты сама — не хотела?
— Хотела, — подумав, ответила Инга. — И даже верила — еще несколько дней назад, — что у нас все будет хорошо. Что у нас и правда будет… будет малыш. И мы втроем выживем, справимся со всем этим.
Илья кивнул. Он сам себе это представлял. Что-то яркое, солнечное… Пока все не смыли дождь и кровь.
— А сейчас… сейчас что ты думаешь?
Инга повернулась к нему и ответила. Твердо, злобно — но злилась она не на него, это Илья чувствовал.
— Тащить в этот мир еще одного человека… Чтобы прикрыться им? А потом считать дни до конца отсрочки. И они, — кивнула она на телефон, — будут считать. И если наш малыш родится, они его тоже не забудут. Мы себя уже отдали на заклание. А теперь еще и его отдадим?
Телефон опять зажужжал, порываясь рассказать о чем-то важном. Важном не для них.
— Нет, — покачал головой Илья, — мы этого делать не будем.
Он бросил телефон через открытую дверь в коридор — не с размаха, а как бросают камешки, чтобы те отпрыгнули от воды. Тот обо что-то звонко стукнулся и затих. Инга проводила его взглядом, а потом повернулась к Илье — тот оперся на стену, закрыл глаза и улыбался.
— Правда, выбор у нас тогда невелик, — сказал он сонно, — но хотя бы… хотя бы я смогу немного поспать.
Инга подвинулась ближе к нему, обняла, а он положил голову ей на колени.
— Разбудишь, когда нас придут убивать?
— Спи, — устало сказал Инга и погладила его по волосам. Правой рукой она крепко сжала пистолет и смотрела задумчиво в серое окно.
Шаги по лестнице заставили Ингу подобрать колени и вытянуть руку вперед. Она взвела курок.
— Только попробуйте войти, — прошептала она, — Пусть хоть кто-нибудь попробует войти.
Комментариев нет:
Отправить комментарий